Наследники империи - Страница 151

151

— Да что вам всем дался этот кристалл? — раздраженно передернул плечами Баржурмал. — Если даже Хранитель веры счел возможным утаить от народа эту святыню, то какую пользу сможем извлечь из нее мы? — Баржурмал перегнулся через ограждение верхней террасы Большого дворца, пытаясь догадаться, о чем беседуют Азани и Кульмала, оживленно жестикулируя и смотря вслед уплывающему суденышку.

— У Базурута были причины скрывать, что Ваджирол и Ушамва привезли кристалл в столицу. Чтобы продемонстрировать свое могущество, он постарался убедить высокородных, будто Кен-Канвале зажег Священный огонь, вняв его молитвам. А это, как ты понимаешь, совсем не то же самое, что возродить Холодное пламя при помощи кристалла. Тогда бы вся слава досталась тем, кто сумел привезти эту вещицу из-за моря, а какая Базуруту с того корысть?

— Верно. Потому-то я и ожидал, что Ушамва заговорит о кристалле, но он не коснулся этой темы. Когда же я намекнул ему, что возвращение кристалла в святилище будет способствовать укреплению его авторитета среди жрецов и парчовохалатной знати, он сказал, что из-за такой малости не стоит будоражить население Ул-Патара.

— Хм-м… Сказано недурно. Ну а мефренг почему ты прогнал со службы? Прости, если я кажусь тебе слишком докучливым, но мне хотелось бы понимать приказы нового Повелителя империи.

— Признайся лучше, что ты изо всех сил стараешься отвлечь меня от мыслей о Тимилате, гибель которой лежит на моей совести тяжким грузом, невесело усмехнулся Баржурмал

— При чем тут Тимилата?! — не вполне искренне возмутился Пананат. Меня действительно интересует, чего ради ты отказался от услуг чернокожих воительниц и нарушил старинную традицию…

— Я поклялся, что в моей стране не будет наемников, а эти девки умеют только убивать. Да и этому обучены неважно. Поселившись в империи, они не пожелали перенять наши обычаи и продолжали поклоняться богам своего народа. Зачем мне такие подданные? Я предложил им службу в любом провинциальном гарнизоне, но какая-то чернокожая, приплывшая с чужеземцами по Ситиали, уговорила соплеменниц отправиться на поиски сокровищницы Маронды. Вот и пусть ищут счастья за морем.

— А ведь ты мог бы послать к сокровищнице своих людей, чтобы они завладели знаниями древних, — попытался вернуться Пананат к прежней теме, но Баржурмал погрозил ему пальцем, показывая тем самым, что заметил неуклюжую хитрость Бешеного казначея.

— В другое время я бы так и поступил, но сейчас мне не до чужих сокровищ. Нам бы собственное добро сберечь. Прискакавший утром гонец сообщил о мятеже в Мугозеби.

— Да, я слышал об этом. Дурные вести.

— Слышал? — повторил Повелитель империи, не в силах скрыть удивление и недовольство. — Но об этом не знает пока никто, кроме меня и Вокама! Гонец был предупрежден, что должен хранить это известие в секрете, и если он не умеет держать язык за зубами…

— Гонец, надо думать, был нем как рыба, да я его и не видел, — прервал Баржурмала Пананат, — просто у имперского казначея есть свои способы получать интересующие его сведения.

— А-а-а… Может быть, ты хочешь поделиться со мной еще какими-нибудь новостями?

— Предчувствиями, которые редко меня обманывают. Мятежники Мугозеби, даже после ухода наших гарнизонов, не отважились бы выступить против империи, не заручившись поддержкой соседних провинций. Через несколько дней мятеж перекинется в Хутманг и Яликуве, а потом доберется до Адабу.

— Ты понимаешь, что говоришь?! Это же вся южная часть страны!

— Прости, Повелитель, но гневаться за это ты должен не на меня, а на Базурута.

— Куда же, спрашивается, смотрит Вокам?! И после: этого он имеет наглость носить титул «тысячеглазого»? Да заберет его Агарос!.. — Лицо Баржурмала налилось кровью, и он немедля бросился бы на розыски Вокама, если бы Пананат почтительно не придержал его за руку.

— Усмири свою ярость, Повелитель. Вокам сохранил для тебя столицу, а это главное. Призванные Базурутом с юга войска уже выступили в обратный путь. Положение не столь уж бедственное, как может показаться, хотя по-требутеся немало времени и еил, дабы искоренить зло, посеянное прежним Хранителем веры.

— Не понимаю, как можешь ты спать спокойно и болтать о всяких пустяках, вроде какого-то кристалла и горстки нгайй, зная, что держава разваливается на части!

— В делах управления империей нет пустяков. Опасаясь накликать беду, я бы не стал опережать события и говорить тебе о своих предчувствиях, если бы не видел, с какой симпатией ты относишься к этим чужакам. Еще не поздно остановить их, дабы не угодили они в лапы мятежников.

Баржурмал задумался, облокотившись на ограждение террасы, и после некоторых размышлений отрицательно покачал головой.

— Они не поверят в мои добрые намерения, и винить их за это нельзя. После всего, что они здесь видели, империя должна представляться им разлагающимся трупом, в котором копошатся мерзкие черви, стремящиеся пожрать друг друга, дабы завладеть смердящими останками великана.

— Ну знаешь! Это уже слишком даже для сына Богоравного Мананга!

— Я же не говорю, что вижу мою страну такой! Но они имеют основания думать именно так. И я не желаю убеждать этих чужаков в том, что забочусь об их же собственном благе! У меня есть дела поважнее, пусть плывут!

— Ты боишься того, что они, борясь за свою свободу и право плыть куда им вздумается, используют колдовство? — спросил Пананат, и Баржурмал, ничуть не удивляясь проницательности Бешеного казначея, подтвердил его догадку:

151