Наследники империи - Страница 32

— …Ул-Патара ждет тебя. Столица империи Махаи-ли — вот место, где мудрость твоя будет оценена в полной мере, — шелестел подобно легкому ветерку вкрадчивый пришепетывающий голос. — Что толку распинаться перед здешней голытьбой, если словам твоим готовы внимать ярунды божественного Кен-Канвале? Ты будешь допущен в величайшее хранилище знаний — библиотеку Ул-Патара. Перед тобой откроются двери летописных чертогов храмов Кен-Канвале, и ты сможешь вещать с их ступеней толпам благоговейно внимающих каждому твоему слову адептов Предвечного. О чем еще может мечтать человек, всю жизнь посвятивший постижению тайн мироздания?..

— Для простого матроса он говорит слишком складно! — проворчал Гиль, все еще сжимая в объятиях Зиви-римлу. — Он, как я понял, приглашает Рашалайна в Земли Истинно Верующих?

— Неужели такое возможно? Наверно, это один из ярундов! — прошептала девушка дрожащим голосом.

— Хотел бы я знать, что понадобилось здесь жрецу высшей касты служителей Кен-Канвале? Я слышал, они предпочитают не покидать пределов империи, а уж если совершают вылазки, то не для того, чтобы приглашать гостей в Заповедные земли.

— Корабли мланго часто появляются в Бай-Балане. Их купцы охотно берут товары из Манагара, Сагры и Шима, но ярунды не занимаются торговлей…

— Да уж, этого сладкоречивого едва ли интересуют лен, пенька, деготь или скобяные товары… — пробормотал Гиль, продолжая прислушиваться к доносившимся из-за полога голосам.

— Позволь заметить, высокочтимый, что я не стремлюсь к славе и почитаю неблагодарным занятием делиться открывшимися мне истинами с кем бы то ни было без особых на то причин, — суховато промолвил Рашалайн. — Приглашение твое весьма необычно и лестно для меня. Я высоко ценю его, но…

— Разве для того ты покинул свое уединение, чтобы очаровывать простолюдинов сказками о деяниях былых времен и народов? — мягко прервал старца медоточивый голос и, не дожидаясь ответа, продолжал, на этот раз жестко и напористо: — Нам стало ведомо, что священная реликвия, называемая северянами кристаллом Калиместиара, находится в Бай-Балане. Посланные за Мгалом-святоношей люди сумеют убедить его взойти на борт «Кикломора», и на заре судно выйдет в море. С чем тогда останешься ты, о мудрейший? Что если главное пророчество твоей жизни связано с ключом от сокровищницы Маронды? Кому как не тебе знать, что лишь в изящной оправе бриллиант обретает свою истинную цену, в хижине бедняка его можно принять за осколок мутного стекла. Мало знать слова, способные потрясти мир, силу они обретают, только достигнув ушей стремящихся и достойных выслушать их. Время течет, как песок в часах, и не все предсказанное сбывается. Божественному промыслу надобно помогать, иначе зачем бы рождались на земле мудрецы и герои?

— Осознав это, я простился с милым моему сердцу уединением и последовал за Мгалом, — медленно проговорил старец. — В словах твоих есть смысл, и, если ты уверен, что северянин примет приглашение…

— Примет. Полагаю, он вместе со своими спутниками уже на корабле. За кристаллом охотятся весьма могущественные люди, и лучшее, что может предпринять Мгал, — это воспользоваться покровительством Кен-Канвале и его служителей. Придя в Бай-Балан, ты сделал первый шаг. Не останавливайся же на полпути, каюта на «Кикломоре» ждет тебя и твоего чернокожего ученика.

— Ага! — Гиль вздрогнул и уставился на полураздетую девушку, покорно замершую в кольце его рук. — Дело-то, оказывается, не только Рашалайна касается. Выгляни-ка, нет ли на улице краснокожих матросов?

Он подтолкнул Зивиримлу ко входу в палатку, высыпал оставленные посетителями монеты из низкой чаши в поясной кошель, накинул плащ и принялся поспешно засовывать в холщовую суму склянки и мешочки с лекарственными снадобьями.

— Двое мланго сидят неподалеку на корточках и смотрят в нашу сторону.

— Жаль, что нам не довелось узнать друг друга поближе, но, надеюсь, мы еще встретимся и наверстаем упущенное. А сейчас нам лучше незаметно уйти отсюда. — Гиль протянул девушке несколько монет, вытащил из-под халата нож и быстрым ударом рассек стену палатки с противоположной от входа стороны. Юркнул в прорезанную дыру, поднырнул под полог стоящего в нескольких локтях от палатки шатра и пополз между грубо сколоченными скамьями.

Выбравшись из шатра, юноша некоторое время прислушивался к возне Зивирпмлы среди скамей, затем, досадливо махнув рукой, устремился в сторону гавани, умело лавируя среди опустевших торговых рядов.

Опустившиеся на Бай-Балан сумерки неузнаваемо изменили облик города, придав обезлюдевшей рыночной площади сходство с полем боя. Скрюченные фигуры шумно орудовавших метлами уборщиков и бродящих в поисках поживы нищих, старательно заглядывавших под длинные дощатые столы и низкие навесы, наводили на мысль о мародерах, и Гиль вздохнул с облегчением, выбравшись на Рыбную улицу, по которой до «Счастливого плавания» было рукой подать.

Город этот, будучи значительно меньше Сагры, казался таким же безопасным, как здешние лагуны, прозрач-,ные воды которых позволяли видеть множесто разнообразных ярко раскрашенных рыбешек, нежно-розовых и голубоватых, желеобразных медуз, крабью мелкоту и редкие кустики водорослей, похожих на волосы утопленников. Люди в Бай-Балане были приветливы, добродушны и простосердечны. О Черных магах они говорили как о сказочных существах, а Белые Братья в их глазах были опасны не более, чем горластый петух, стилизованное изображение которого купцы из Атаргате любили помещать на печатях и торговых знаках. Разумеется, на деле все было совсем иначе, но душа так хотела верить в это, так жаждала передышки! В конце концов Мгал ведь сразил здешнего Черного мага, а обосновавшимся в Бай-Балане Белым Братьям было решительно неоткуда знать, зачем пожаловали сюда северянин и его товарищи. Они двигались столь стремительно, что должны были обогнать всех гонцов и заслужили небольшой отдых!