Наследники империи - Страница 52

— Нет, и по тому, как преобразилась моя каюта, ты, конечно же, догадался, что имперцы изменили курс после беседы со мной. Не пытайся хитрить и не воображай, что тебе ловко удалось перевести разговор на интересующую тебя тему. Я бы и сам заговорил об этом, если мог чем-нибудь тебя порадовать. Но корабль не войдет в бай-баланскую гавань и нам не позволят сойти на берег. Рашалайн вздохнул и, тихонько побарабанив пальцами по столу, добавил: — Мланго тайком проникнут в город, дабы разыскать Мгала, а за нами будут следить в оба, так что я бы на твоем месте и не помышлял о побеге.

— Они собираются искать Мгала? Но зачем он им сдался, если кристалл у Ваджирола? — Гиль уставился на Рашалайна в полном недоумении, и тот, наслаждаясь изумленным видом юноши, разразился квохчущим смехом. Потер сухие ладони и сообщил:

— Без Мгала этот кристалл не более чем забавная безделушка. Ну да ладно, давай начнем по порядку. — Старец поудобнее угнездился на табурете и продолжал, глядя в крохотное окошко под потолком: — Тайгар — Верховный Маг, Гроссмейстер Черного Магистрата — уже посылал некогда своих людей к сокровищнице Маронды. В Либре, в храме Амайгерассы, они взяли кристалл Калиместиара и по морю Грез добрались до Эрзама. Спустились по Илии в Шим и на трех судах пересекли Жемчужное море. Два корабля погибло неподалеку от Танабага, третий же сумел каким-то чудом дотащиться до Бай-Балана, однако россказни двух дюжин полусумасшедших моряков были столь неправдоподобны, что никто не воспринял их всерьез. Никто кроме меня. Ибо было в них несколько деталей, придумать которые моряки были просто не в состоянии…

— Здорово! Что же ты раньше-то об этом молчал? — воскликнул Гиль.

— Так ведь и мы, коли помнишь, не на век расставались, — хитро усмехнулся Рашалайн, и юноша, в который уже раз, подумал, что не прост старичок этот, ох не прост! И хотя кажется он поройне в меру разговорчивым, на самом деле лишнего слова и в бреду не сболтнет.

— О чем же рассказывали посланцы Верховного Мага?

— Все, что они говорили, мне нынче и не упомнить, да это и неважно. Черных магов среди них не было — ни один из сокровищницы не вернулся, — у мореходов же язык мягок: что хочет, то и лопочет. Но одну дельную вещь они все же сказали, а я запомнил накрепко: вход в сокровищницу не открылся потому, что кристалл был доставлен в нее не тем человеком.

— Как это не тем?

— А вот это и есть самое интересное. Ты о трех мудрецах, «Книгу Изменений» прочитавших, слыхал?

— Говорил Мгал что-то такое. Ему файголиты в Гангози поведали…

— Ага. Ну тогда ты, верно, знаешь, что одним из них был учитель Мгала Менгер, вторым — Тайгар, а третьим — Ирвил. Так вот Ирвил-то этот самый, сгинувший потом неведомо куда, был настоятелем храма Вечного Света в Манагаре и оставил в «Манагарских летописях» шифр к прочтению «Книги Изменений». А поскольку «Книга» считается священной, списки ее есть едва ли не в каждом храме, и нашлись, разумеется, желающие воспользоваться шифром…

— Ух ты! А я об этом даже краем уха не слышал!

— Чего ж тут удивительного? Кого теперь интересуют священные книги древних? Хотя есть и другая причина, по которой история эта огласки не получила, и заключается она в том, что шифр Ирвил оставил не полный и «Книгу Изменений» целиком прочитать так никому и не удалось. Одни абзацы в ней вроде бы совершенно понятны, а другие представляют бессвязный набор слов, и что с ними делать — совершенно непонятно.

— Погоди-погоди, при чем же тут моряки, которые в Бай-Балан вернулись? Они-то что об этой «Книге» знали?

— Ничего. Однако они сказали, что кристалл не только не открыл дверь сокровищницы Маронды, но по прошествии некоторого времени и сам истаял, превратился на их глазах в прах. А кто-то из присутствовавших при этом Черных магов обмолвился, что случилось это из-за того, что человек, вложивший ключ в скважину, оказался «не тем». Слова эти подвигли меня перечитать нужную главу в «Книге Изменений» и по-новому осмыслить написанное в ней. Было там одно темное место, которое в моем прочтении звучало бы примерно так: «Лишь человек, взявший ключ от сокровищницы древних и владевший им, может открыть двери ее для себя и присных своих и войти в нее беспрепятственно».

— Взявший ключ от сокровищницы и владевший им… — повторил Гиль, — Но это значит…

— Вот именно! Это значит, что Фарах напрасно пытался умертвить Мгала, и, думается мне, Тайгар не отдавал ему подобного приказа. И имперцам кристалл Кали-местиара без владельца даром не нужен! Потому-то и повернули они к Бай-Балану. Убедить их в своей правоте оказалось делом не простым, но Ушамва, к счастью, не зря носит титул старшего ярунда. Некоторые куски текста «Книги» он наизусть помнит и, услышав мою расшифровку, не нашел в ней ни единого изъяна.

— Неужели только ты сумел верно истолковать рассказ матросов и текст книги? А Тайгар? А Белые Братья?

— А хотят ли они проникнуть в сокровищницу Маронды? Нужны ли им знания древних? Скорее они боятся, как бы ими не завладел кто-то другой, чем желают получить их сами. Боятся, я подозреваю, даже того, что до сокровищницы доберется их же посланец, ибо не уверены, удастся ли им удержать его после этого в повиновении. Когда-то я был знаком с Тайгаром и готов признать, что как маг и мудрец он желает обладать сокровенными знаниями, однако, будучи правителем, не может не понимать, сколь гибельными они могут оказаться для его власти.

— Хорошо, — произнес после некоторого раздумья юноша, силясь осмыслить услышанное. — Допустим, власть имущие не особенно стремятся вступить во владение столь грозным наследством. Но скажи, ради чего было Маронде изготовлять столь хитрый ключ к своей сокровищнице? Ключ, «привыкающий» к своему первому владельцу?